Украина должна провести судебную реформу и внести изменения в Конституцию
Опубликованно 25.03.2017 18:28

Председатель Мониторинговой миссией ООН по правам человека в Украине Фионой Фрейзер в эксклюзивном интервью 112.ua рассказал о последних тенденциях с нарушениями прав человека на Востоке и в стране в целом, ситуация с возвращением пленных на территории, контролируемой правительством, блокады активисты ОРДО и серьезные изменения в законодательстве, которые должны осуществлять украинские власти
- Миссис Фрейзер, вы вчера представил новый доклад о нарушениях прав человека в Украине. Какие тенденции можно проследить в нем?
- Прежде всего хочу отметить, что конфликт на Востоке продолжается. Это означает, что мирных жителей продолжают убивать, они получают ранения, особенно с учетом двух точек конфликта: первый в декабре прошлого года, а второй, когда мы видели эскалацию боевых действий под Авдеевки, Донецкого аэропорта и Ясиноватой. Люди теряют жилье, и тех, кто живет рядом с линией соприкосновения с обеих сторон, испытывают серьезные проблемы с доступом к здравоохранению, питанию, школ, социальных служб. Иногда, например, для того, чтобы попасть в школу, приходится очень долго ходить и даже крест этой линии столкновения.
В вопросе пересечения линии соприкосновения остается большой проблемой, потому что люди подвержены значительным рискам. Новая тенденция заключается в том, что недавно были изменения в законодательстве, которые имеют потенциал для улучшения ситуации с соблюдением прав человека. Это касается защиты лиц с ограниченными возможностями. Он также принял план действий в отношении Донбасса и людей, которые живут за линией соприкосновения, чтобы обеспечить равные права для всех, без дискриминации. Также, Генеральный прокурор офиса Украины и военная прокуратура расследует случаи нарушения прав человека. Теперь для Крыма. После принятия резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 19 декабря 2016 Мониторинговой миссии ООН по правам человека оценивает ситуацию в Крыму с точки зрения международного законодательства в сфере прав человека и с точки зрения международного гуманитарного права, поскольку в России признается в качестве документа страны-оккупанта.
- Есть ли миссия на сегодня случаев пыток, смертей в местах содержания под стражей как одной, так и другой?
- Мы продолжаем случаях документ, проводить собеседования с теми, кто пережил жестокое обращение, пытки и иногда насильственных исчезновений.
Это новые случаи, которые произошли в течение последних трех месяцев, или с предыдущими периодами, а вы только сейчас узнаете?
- Есть новые случаи, но есть и те, что были раньше.
- Как миссия работает через линии конфликта? Как вам удается попасть в центры содержания под стражей через контрольно-пропускные пункты вооруженных групп?
- Мы работаем в Донецке и Луганске, и мы там работаем с самопровозглашенной властью. Мы поднимаем вопросы, которые касаются прав человека, с целью улучшения ситуации с правами человека для всех. Потому что они реально контролировать территорию, мы считаем, что они в какой-то степени нести ответственность за защиту прав человека.
- Были случаи, когда миссия попадал в опасную ситуацию, пострадавший?
- Нет, таких случаев не было, потому что мы обеспечиваем очень высокий приоритет вопросам безопасности наших сотрудников. Когда команды выходят в места, где идут обстрелы, мы всегда заботимся, чтобы безопасность была на очень высоком уровне.
Долгое время обсуждался вопрос возвращения пленных, которые были заключены в тюрьму в Донецке и Луганске до конфликта, на территории, контролируемой правительством. Была миссия в местах лишения свободы? Статус этих учреждений? Это вопрос прогресса?
- Работа, проводимая г-жа Лутковская, Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека, и мы поддерживаем ее в этой работе и поддерживать контакты с самопровозглашенными властями в Донецкой и Луганской областях. Мы знаем, что определенное количество лиц, которые хотели бы быть частью процесса перевода заключенных из территорий под контролем вооруженных групп с территории, контролируемой украинским правительством. Относительно доступа к местам содержания под стражей, в 2014 году мы, можно сказать, широкого доступа, и теперь мы продолжаем работать, чтобы получить тот же уровень доступа, что у нас было тогда.
- Почему у вас есть проблемы с доступом?
- Прежде всего, в том, чтобы получить полный и беспрепятственный доступ. Во-вторых, это способность проводить интервью, интервью с теми, кто в нем содержится, является конфиденциальной. Мы можем сделать это на территориях, контролируемых правительством, и мы работаем, чтобы быть в состоянии сделать это на территориях за линией столкновения. Более ста заключенных, которые были там до начала конфликта, были переведены на территорию, контролируемую правительством. Но никакой такой передачи не произошло в течение отчетного периода, т. е. за последние три месяца. И сейчас есть довольно много запросов от людей, которые в нем содержатся, и которые хотели бы быть переведены на территорию, контролируемую правительством. Тех людей, которые хотят быть передан, обратиться в различные организации, в том числе и к нам. Если они обратятся к нам, мы передаем такие запросы г-жа Лутковская, и самопровозглашенная власть в Донецке.
- Почему заключенные хотят здесь?
Многие из тех людей, которые были задержаны до начала конфликта, члены их семей живут на территориях, контролируемых украинским правительством. В условиях пенитенциарной системы, заключенные получают большую поддержку от своих родственников. Это и лекарства, одежда и еда. Но если они находятся на другой стороне линии соприкосновения, соответственно, они не получают ничего. И просто расторгли свои отношения с семьями. Но теперь, когда мы говорим о "ДНР". К сожалению, такой системы не существует, не было установлено между самопровозглашенными "ЛНР" и Правительством Украины. Если в Донецке хоть редко, но заключенные переводятся, а затем город Луганск с такой системой.
- Активисты блокады оккупированных районов Донецкой и Луганской областей. Это нарушение прав человека?
- Мы смотрим на потенциальные последствия этой блокады. Мы расследуем это, и пока у нас есть готовые результаты. Но мы можем сказать, что люди могут потерять работу, и если люди теряют работу, поэтому они теряют источники доходов, ограниченный доступ к необходимым услугам. Это один вопрос. Второй вопрос. Если люди теряют свои рабочие места, как это отразится на их семьях, влияет на общество, во всех этих районах в целом? И разве это создаст еще большую напряженность? А также об инциденте, который произошел минувшей ночью, когда группа людей (блокаторы в Кривом конец - авт.) были арестованы. Мы всегда смотрим, что происходит с людьми после задержания: они имеют доступ к адвокату, и вообще, какие условия. Позапрошлой ночью были также протесты спровоцировал этот инцидент, и здесь мы, опять же, глядя на них с точки зрения прав человека, глядя на то, как правоохранительных органов во время акций протеста, как они обеспечить безопасность митингующих. То есть, блокада спровоцировало несколько инцидентов, и мы с точки зрения прав человека, глядя на них. Это может быть последствия социального, экономического, различные потенциальные последствия.
- Вопрос о так называемых секретных тюрьмах СБУ. Журналисты утверждают, что они, в СБУ опровергли. А что по этому поводу могу сказать, миссия?
В 2016 году мы зафиксировали случаи, когда люди не состоялись в непризнанной местах лишения свободы. Мы знаем, что в СБУ есть одно официальное место содержания под стражей – следственный изолятор. Но кроме того, это просто административные здания по всей Украине. С нашей точки зрения, когда человек лишается свободы, его очень важно то, что этот человек должен иметь доступ, независимо от того, в каком учреждении она проводится. И этот человек должен иметь связь с семьей и даже в мире. И у нас есть документированные случаи, когда знали, что люди были задержаны, и мы не имели доступа к нему, мы не знали, где он находится. Хотя он был задержан сотрудниками СБУ.
- Тогда эти люди нашли?
- Да, были люди, тогда нам удалось провести интервью, чье местонахождение уже стало известно. Но были и случаи исчезновений.
- В Украине есть скандальный сайт "Миротворец". Как вы считаете, нужно ли публиковать эти люди есть нарушение их прав?
Мы неоднократно выражали нашу обеспокоенность по поводу эффективности этого ресурса. Во-первых, непонятно, как эти списки составлялись, потому что там были журналисты и гражданские жители этих территорий. Во-вторых, возникает очень большой вопрос о защите персональных данных лиц, чьи данные публикуются там. И там также были случаи, когда люди с территорий, контролируемых вооруженными группами, пытались пересечь линию соприкосновения в направлении территории, контролируемой украинским правительством, и они были задержаны на контрольно-пропускных пунктах, потому что их имена были в этом списке. Мы также изучали этот вопрос, смотрели на то, как человек входит в этот список влияет на его жизнь, возможность движения.
- Если сравнивать с предыдущим отчетом, есть ли новая информация в расследовании преступлений на Майдане и трагедии в Одессе в 2014?
- Против независимости – это сложное дело. Что касается предполагаемых преступников, бойцы "Беркута", мы знаем, что расследование продолжается. Святошинский районный суд Киева рассматривает уголовное дело об убийстве 48 протестующих на улице Институтской в Киеве 20 февраля 2014 года. Подсудимых пятеро сотрудников спецподразделения "Беркут", как унтер-и обер-офицеров. Однако слушания проведены, в связи со значительным количеством жертв и доказательств, этот процесс является длительным. Гораздо сложнее обстоит ситуация с привлечением к ответственности тех чиновников, которые якобы отдавал соответствующие приказы. Они, наряду с некоторыми другими сотрудниками спецназа, по данным Генеральной прокуратуры, удалось выехать за пределы Украины, в том числе Российской Федерации.
Относительно событий в Одессе 2 мая 2014 года, в которой погибли 48 человек, расследование идет очень медленно. В течение почти трех лет основные усилия были направлены на расследование массовых беспорядков в центре города. Спустя почти три года после трагических событий, мы не видим никакого прогресса в деле привлечения к ответственности виновных в гибели людей, пять человек были обвинены в участии в беспорядках в центре города, под стражей с начала мая 2014 года, в то время как единственный подозреваемый в убийстве в центре Одессы по-прежнему на свободе, и суд еще не начал слушание.
- На самом деле, на Майдане также есть третий аспект: кто убил сотрудников правоохранительных органов?
Но это действительно было. В общем, во время протестов на Майдане погибли 13 сотрудников правоохранительных органов, а десятки были ранены. Генеральная прокуратура собирает имеющиеся доказательства, и расследование продолжается. Однако, насколько нам известно, ни один человек не сообщено о подозрении. В то же время существующий закон о недопущении преследования участников массовых акций протеста, который был принят в начале 2014 года уголовное преследование лиц, совершивших покушение на убийство сотрудника правоохранительных органов. Мы помним в нашем тематическом докладе об ответственности за убийства в Украине, который был опубликован в июле 2016 года. Согласно закону, все лица, которые участвовали в массовых акциях протеста, которые обвиняются или подозреваются в совершении преступлений, в том числе насилия или убийства сотрудников правоохранительных органов в период с 21 ноября 2013 по 28 февраля 2014 года, должны быть освобождены от уголовной ответственности. Закон также требует от прокуратуры закрыть все уголовные дела и уничтожить все существующие материалы. В своих рекомендациях правительству мы указали, что мы должны изменить этот закон так, чтобы он не мешал подотчетности и обеспечить расследование. Однако, до сих пор нет ощутимых результатов.
- Как миссия проверяет информацию? Например, в 2014 году сообщалось, что на оккупированных территориях открыли озеро с сотнями трупов, и тогда боевики заявили, что в Дебальцево они нашли массовые захоронения. Миссия работала с этой информацией?
- Да, за то время, что длится конфликт, было много разных сообщений в СМИ. Мы никогда не будем полагаться только на то, что говорят в СМИ. Если определенная информация, вроде той, которую вы привели, есть, мы всегда будем проверять ее в других источниках. Будет держать двойной или даже тройной проверки фактов. Когда мы готовили наш тематический доклад о сексуальном насилии в условиях конфликта, Мы проверили многих случаях и опровергнуть некоторые мифы. Например, что летом 2014 года имело место сексуальное насилие в особо крупном размере, были массовые изнасилования; что жертвами были только женщины, а нарушителей только членов вооруженных группировок. Но на самом деле каждый случай индивидуален. Мы общались с людьми, которые это пережили, проверили информацию и тем самым она установила фактов. Это очень опасно делать такие заявления, что это было повсеместно, или что он был в очень большом масштабе. Мне нужно проверить, а потом писать об этом. В самом деле, наличие этих мифов о сексуальном насилии была одна из причин, почему мы решили сделать такой доклад.
- Миссии является изучение законодательства Украины, в частности уголовного законодательства, изменений, производит рекомендации. Каковы топ-3 наиболее необходимых изменений, которые следует сделать украинской власти для улучшения ситуации с правами человека в Украине.
- Первое-это реформа судебной системы. И по реформированию судебной системы, необходимые поправки к Конституции и поправки к кодексам. Во-вторых: проект закона о пропавших без вести лицах. В-третьих: приведение законодательства Украины в соответствии с Римским Статутом. И до сих пор называют четвертой рекомендации. Это следует из нашего тематического доклада о сексуальном насилии в условиях конфликта. На самом деле существует много рекомендаций, они были очень хорошо восприняты Министерством юстиции, но одним из ключевых является то, что вам нужно изменить определение изнасилования в украинском законодательстве.
- Украина подает на Россию в международный суд. Сотрудничаете ли вы с украинскими властями в процессе подготовки иска?
- Нет, это не наша компетенция.
- Спасибо за интервью.
Беседовал Сергей Zviglyanich
Категория: Развлечения


