Петр Гулак-Артемовский. Желая плакать, я смешу других

Опубликованно 14.02.2021 12:20

Прoeкт "Кaлинoвый к@тяг" прoдoлжaeм рaсскaзoм oб укрaинскoм писaтeлe, учeнoм, пoэтe и бaснoписцe

Рoдoвым гeрбoм писaтeля, учeнoгo и пeрeвoдчикa Пeтрa Пeтрoвичa Гулaкa-Aртeмoвскoгo был порей. Бoлee пoлувeкa этoт aвтoр тoчнo нaпрaвлял свoи стрeлы в цeль – кaк сaмoбытный укрaинский пoэт, кaк нeутoмимый пeдaгoг, кaк тaлaнтливый пeрeвoдчик-энциклoпeдист. Пoэтoму в истoрии укрaинскoй литeрaтуры знaчeниe П. П. Гулaкa-Aртeмoвскoгo oпрeдeляeтся eгo рoдoслoвнoй с яркими прeдшeствeнникaми: Скoвoрoдa, Кoтлярeвский.

Кaк нaслeдник, тoт aвтoр, испoльзуя ужe прoвeрeнныe фoрмы – притчу и бaсню, и личнo oсвoeнныe мeтoды – трaвeстию и бурлeск, ввeл в нaциoнaльную литeрaтуру колонна нoвыx жaнрoв: бaсни, в чaстнoсти бaсню-скaзку и бaсню-пoгoвoрку, a тaкжe рoмaнтичeскиe бaллaды, притчи, пoслaния. Этo вo-пeрвыx.

Вo-втoрыx, Гулaк-Aртeмoвский кaк бы пoдключил сoврeмeнную eму укрaинскую литeрaтуру к eврoпeйскoму культурнoму кoнтeксту. Eгo пeрeвoд с пoльскoгo языкa извeстнoй бaллaды “Твaрдoвский”, нaпeчaтaнный в 1827 г. в журнaлe “Вeстник Eврoпы”, сaм aвтoр, Aдaм Мицкeвич (Adam Bernard Mickiewicz; 1798-1855), сильнo xвaлил и, нe жaлeя сoбствeннoгo литeрaтурнoгo гoнoрa, пoчтитeльнo зaсвидeтeльствoвaл: мaлoрoссийский пeрeвoд вышe юмoристичeскoгo oригинaлa “Pani Twardowska” (“Пaни Твaрдoвскa”; 1822).

Кoгдa прeдшeствeнники вручaют тeбe овощ, нeгoжe бoлтaть, чтo нe xвaтaeт стрeл.

*  *  *

В бeднoй сeмьe сeльскoгo свящeнникa, сeдьмым рeбeнкoм, нa xутoрe Гулaкoвщинa Чeркaсскoгo уезда Киевского воеводства (ныне – в составе города Городище Черкасской области) 16 (27) января 1790 г. родился следующий поэт, ученый и перелагатель Петр Петрович Гулак-Артемовский. Рассказывают, будто обедневшие дворянские ягнение Гулаки и Гулаки-Артемовские являются прямыми потомками генерального обозного (1669-1675) Войска Запорожского (1669-1674), наказного полковника Ивана Гулака (1629-1682), тот или иной при гетманстве Петра Дорошенко отвечал из-за боеспособность войска и его материальное обеспечивание. Но то было в другое, славное перепавшее козачества.

Из чего можно заключить, еще в XVII веке Вотан из представителей родовода - Патрикий Гулак (точно по одной из версий – бражник) поселился в городе Городище, в котором владел небольшим хутором Гулаковщина получай 36 десятин поместья. Это землевладение и унаследовал его преемник, Петр Патрикеевич Гулак. Отсутствует, не продолжил возлюбленный династию военных, а служил Слову Господню -был священником Городищенской церкви Покрова Божией Матери, построенной в 1742 г.

Женился христианин поп на красивой полячке Ульяне Михайловне Артемовской (1748-1802); для того чтоб жить в христианской любви и семейном согласии, фамилию жены добавил к своей. Бывало, в любви жили потомки свободолюбивого козачества и гоноровой шляхты. Чисто таким образом и родилась новая двойная семейство рода Гулаков-Артемовских.

* * *

В 1801-1803 гг. Пётра учился в Киевской духовной академии, идеже при тогдашних порядках, единодушно с высшим образованием, шпудеи получали и начальное устройство. Тогда это было единственное учебное учреждение на Левобережной Украине.

Семью обседала безденежность, один из исследователей утверждает: в молодости Петр питался на рынках остатками чумацких обедов, а заплаты для штанах младшее с поповской семьи ребёнок пришпиливало елочными иголками. Невыгодный ради рафтинга али, не приведи Господи, дауншифтинга, а упрощенно на каникулы, на дом, студент отправлялся получай плотах, сплавляясь ввысь по Днепру.

Прекратить. Ant. начать учебу юноше отнюдь не повезло – в академии посчастливилось прослушать только семинарский цена. Поговаривают, произошло сие из-за смерти любимой девушки. Потому что что полюбили дружен друга молодая киевлянка и священнический сын, однако кони девушки были в категорической форме против. От отчаяния нежная Розуля на глазах увяла, а Петрянка, не доучившись, бросил бурсу. В молодости подобные истории безвыгодный просто влияют получай нрав, а переиначивают напор.

Даже через один с половиной десятилетия фантомная колика не прошла, а продолжала уклоняться по изгоревавшемуся сердцу. Как поэтому эпиграфом к собственной басне “Тюхтій та Чванько" (1819) Петюша Гулак-Артемовский собственноручно вывел горькие текст:

- Мої дні – це тканина з чудних контрастів: я живу плачучи, я плачу сміючись. Кохання – ці солодкі чари с целью багатьох сердець – для того мого серця було джерелом болю та сліз. Щоби полегшити долю і пекучі жалі, зітхаючи, я пишу кумедні вірші. Яка ж потому что смішна наша суждено! Бажаючи плакати, я смішу інших.

* * *

Затем преждевременной смерти матери, поселившись в Бердичеве, вевшийся семинарист преподавал в частных пансионах Житомирского уезда детьми местных помещиков, учительствовал в домах польской шляхты, посреди прочего – и в Антонинах (минувшее название – Голодьки, Холодьки, Холодки, Холодиковцы) Волынской губернии, имении князей Сангушко. Затем) чтоб(ы) не походить получи местных неучей, Петряша Гулак-Артемовский не щадя сил занимался самообразованием. Изучив удивительно латынь и в совершенстве владея французским и польским языками, симпатия приобрел основательные багаж в общеобразовательных науках, особенно – исторических и словесных.

Изо первых поэтических попыток сохранились всего только две стихотворные строки (1813) в переводе бери русский язык комической поэмы “Налой” (фр. “Le Lutrin”; “Столик” или: “Аналогий”, 1674-1683) теоретика европейского классицизма, французского поэта Никола Буало (Nicolas Boileau-Despréaux;1636-1711). К сожалению, в 1826 г. комически-подражательный перевод той антиклерикальной поэмы преложитель уничтожил.

Стрела любознательности неслась спустя время. В 1817 г. юноша перебрался в Харьков, идеже поступил вольнослушателем получай словесный факультет Императорского университета. По причине покровительству первого попечителя Харьковского учебного округа черта Северина Осиповича Потоцкого (1762-1829), Комиссия университета утвердил способного юношу лектором кафедры польского языка, основанной числом... его а инициативе.

*  *  *

Почитай (что) одновременно с посвящением себя научной деятельности в Харьковском университете, П. П. Гулак-Артемовский начал распахивать педагогическую ниву в Харьковском институте благородных девиц, устроившись тама в 1818 г. учителем французского языка. Хотя (бы) трудно понять в наше меркантильное дата подобные поступки, да и то первые 13 полет Петр Петрович занимал обе должности... безоплатно, потому работал на добровольных началах (!!!) и с огромным воодушевлением. Вплоть раньше 1831 г.

Чем некто отличался от остальных преподавателей?

Простотой, отсутствием арогантности и напыщенности.

Вопреки на то, ась? попечительницей Харьковского института благородных девиц была государыня Мария Федоровна, изредка Петр мог тенденциозно прийти в alma mater в демократичный свите. Или за-мужицки небритым.

Как ни непременно опрятным и подготовленным к объявленной раньше теме.

Быстро Гулак-Артемовский подружился в Харькове и поддерживал дружеские взаимоотношения с активным просвитянином Григорием Квиткой-Основьяненко (1778-1843), литературоведом Розумником Гонорским (1791-1819), театральным критиком Евграфом Филомафитским (1790-1831) – тремя издателями первого общественно-научного и литературного журнала “Хохляндский вестник” и другими известными украинофилами. С тех пор то и дело фамилия П. П. Гулака-Артемовского появлялась нате страницах демократического журнала, идеже Петр Петрович выступал с переводами и оригинальными произведениями.

* * *

Суп оригинальное стихотворение, написанное получи украинском языке – “Справжня добрість” – было создано 17 сентября 1817 г. и имело игривое жанровое означивание “Писулька до самого Грицька Прокази”. Едкий гротеск на темы российской великодержавной истории, как литературный манифест, начинался неизвестно зачем:

- Хто Добрість, Грицьку, нам намалював плаксиву, / Понуру, мов чернець турецький, і сопливу, / Пирушка бісів син, если не москаля підвіз, / Пирушка Добрості не зна, приставки не- бачив і не чує. / Малограмотный пензлем той її, але квачем малює, / Праздник Добрість обікрав. Невыгодный любить Добрість сліз, / Вона для всіх глядить этак гарно й веселенько, / Як дівка, од свого ідучи панотця / Впредь до церкви – прежде вінця, / Глядить получи и распишись парубка, мов ясынька, пильненько. / Безлюдный (=малолюдный) квасить Добрість губ, потому что із її очей / Палає телячьи нежности до людей. / Вона регоче после того, де і другі регочуть, / Сокоче не принимая во внимание брехні, де і другі сокочуть, / І приставки не- цурається гульні і вечорниць, / Чорнявеньких дівчат і круглих молодиць. / Вона й накануне милого пригорнеться поволі, / Та ба! та мало-: неграмотный дає рукам, як кажуть, волі…

В своем №12 дневной журнал “Украинский бирюч” в конце 1818 г. впервинку напечатал авторскую басню-“сказку” – “Фавн та Бобик”. Петр Гулак-Артемовский создал ее в соответствии с фабуле четырехстрочной басни “Pan і Pies” польского поэта и философа Игнация Красицкого (Ignacy Krasicki; 1735-1801) и отдельных эпизодов другого его произведения – сатиры “Pan niewart slugi” (“Барин, недостойный слуги”). Вона оригинал на польском:

- Pies szczeka? na z?odzieja, cal? noc si? trudzi?; / Obili go nazajutrz, ?e pana obudzi?. / Spa? smaczno drugiej nocy, z?odzieja nie czeka?, / Ten dom skrad?; psa obili za to, ?e nie szcz?ka?.

Потому как та "фантазия", импортированная 28-летним Гулаком-Артемовским с Европы, в свое минувшее сыграла важную сверток в становлении самого жанра басни в Украине, ради читателю было удобоваримо, о чем идет спич, приведу оригинал. Тем сильнее, что украинский экстемпорале ”Pan і Pies“ выполнил не спросясь лидер ”неоклассиков" Колян Зеров (1890-1937):

- Вірний цербер стеріг господи, цілу ніч брехав, / А сверху ранок пса побили: спати безграмотный давав! / Другу ніч проспав, як мертвий; в дім забрався злодій; / А возьми ранок пса побили, щоб стеріг господи.

*  *  *

Так в изложении Петра Гулака-Артемовского с польского языка родилась, соответственно сути, первая украинская литературная (стихотворная) сказка, сознательно выписанная с ориентацией получи фольклор, на живую разговорную фраза. Творческий эмбрион в форме фабульной катрены польского поэта разрастается по украинской поэмы в 183 строки, одетой в красные штаны и украшенную колоритными деталями вышиванку.

Смотри всем известный запев:

- Держи землю злізла ніч... Нігде ані шиширхне; / Хіба ведь декуди скрізь кемар що-небудь пирхне, / Хоч в очес стрель тобі, эдак темно надворі. / Уклався місяць вздремнуть, нема ані зорі, / І ледве, крадькома, яка маленька зірка / З-по (по грибы) хмари вигляне, неначе миш з засіка. / І поднебесье, і земля – усе одпочива, / По сей день ніч під чорною запаскою хова. / Вотан Рябко, один, як палець, мало-: неграмотный дрімає, / Худобу панську, мов отец рідний, доглядає..

Отвечаю, что 50-неотапливаемый отставной майор, а с недавних пор бугор Полтавского театра Иванюха Петрович Котляревский (1769-1838) с его перелицованной “Энеидой” целых расплылся в дружелюбной улыбке – своему наследнику с кого (следует был аплодировать не присаживаясь. Как это было точно по-украински, когда бурлеск переодевается в карикатура, а коллизия пестрит вульгаризмами и просторечиями, когда-никогда персонажи определенно абстрактны, вот что до узнаваемого живы. Эдак и раздается со всех сторон:

- Что-то около це ж у сусідів наших ота пригода сталася!

*  *  *

Потомок знатного, как минимум и обедневшего рода с герба Рогаля Игнаций Красицкий был известный своей яркой поэзией. Не случайно ведь современники наделили литератора почетным званием Князя поэтов. Философское прозрение небольшого события, драматургия малых форм произвели впечатленьице на Петра Гулака-Артемовского. Украинскому последователю понравились где-где иронические, а местами комические стишонки, остроумно составленные в темы из прошлого и настоящего Речи Посполитой. Элиминатор действенный и чувствительный как бы против украинского напыщенного панства.

Чисто, для примера, манер авторской октавы с комической поэмы “Myszeidy” (“Мишейди”), в которой самый полно церковный шишка, поэт и родоначальник польского романа Игнаций Красицкий изложил апологию басни. В переводе симпатия выглядит так:

- Пример стократно усиливает моральный кодекс. Может, поэтому эзоп Эзоп всячески сопротивлялся и отвергал притчи. Пальчики оближешь это фрукт, я признать себя виновным не могу и не по нраву во всех отношениях. Если он один ласкает уши, и безлюдный (=малолюдный) поучает, тогда аполог – не ученье божий свет, а холодная луна, которая светит только лишь баснописцу, а читателя никак не согревает.

Рельефные сцены тогдашней жизни в забавных формах зоологической травестии приставки не- переставали волновать. Вдохновившись баснями-эпиграммами Игнация Красицкого, малоросс пошел дальше. Осматривать мир лжи (за)просто, когда у тебя очищать хирургически острый инструмент: насмешка. Ну и кто упрекнет, а затронутые польским Князем поэтов темы безвыгодный касаются Украины? Опора было поймать, во вкусе говорят джазмены, feeling.

С годами было дело техники. Вроде по мне, мигрирующие сюжеты в интернациональный литературе похожи бери джазовые стандарты, и только лишь от солиста зависит, точь в точь именно и в какой тональности твоя милость исполнишь “Одиссею” аль “Summertime”. Отделим зерна с плевел.

*  *  *

Творческий порыв накатывает волнами. Следовать один день, 1 декабря 1820 г., мы создал круговорот басен-“поговорок”: “Дурень і Розумний”, “Цікавий і Мовчун”, “Лікар і Привет'я”. Переводы произведений Игнация Красицкого были обозначены максимальной приближенностью к оригиналу: по образу лаконичной манерой, этак и поэтической формой. 

Гляди, смотрите сами. Причудник – “M?dry i G?upi”, и уплата:

- Pyta? g?upi m?drego: – Na co rozum zda si?? / M?dry milcza?: gdy coraz bardziej naprzykrza si?. / Rzek? mu: – Na to si? przyda, wed?ug mego zdania, / ?eby nie odpowiada? na glupie pytania.

- Для що, до халепи, пирушка розум людям здався? – / Однова Дурень здуру – бовть! – Розумного питався. / – Нате те, – озвався сего, – коли кортить вже осведомленным, / Щоб дурням держи сей спрос цур дурнів відвічать.

Мало-: неграмотный знаю, как у вам, у меня впечатление, который это не Петюха Гулак-Артемовский искал собственноличный стиль, это новейшая чтиво Украины наощупь определялась с дальнейшими путями. Как бы продолжался что за-то период количественного собственность европейских знаний и умений, затем чтоб стал возможным срыв – качественный, ранее не бурлескный, маловыгодный перелицованный, а самобытный, автокефальный, суверенный.

Словно чувствуя гомерический просветительский прогресс 30-летнего преподавателя, Вече Харьковского университета, особенно чрез (год) внезапной смерти ординарного профессора-энциклопедиста Гавриила Петровича Успенского 10 мая 1820 г., в счёт польского языка поручил Петру Петровичу Гулаку-Артемовскому читать студентам русскую историю, географию и статистику. Снедать свидетельства, что сие был прирожденный преподаватель, который не признавал тогдашних канонов, а рассказывал простые исторические аль филологические истины неведомо зачем, что хотелось быть настороже с утра до ночи.

В характер одного месяца, в октябре 1820 г., юный педагог сдал двуха экзамена – кандидатский и магистерский, а в 1821 г. получил показатель магистра словесных наук, защитив диссертацию "О пользе истории в целом и больше отечественной и о способе преподавания последней".

Деятельность на ниве добродетельного просвещения стал на него опиумом. В январе 1823 г. П. П. Гулак-Артемовский возглавил кафедру русской истории и статистики, которой руководил накануне 1849 г., сначала (как) будто адъюнкт, потому как будто только в 1826 г. талантливого ученого утвердили в должности экстраординарного профессора.

В начале 1827 г. преподавателя повысили задолго. Ant. с инспектора Харьковского института благородных девиц, а 1 сентября того а года профессор Гулак-Артемовский бери латыни произнес держи университетском акте глагол “De experiendis quibusdam antiquitatis slavonicae modis” (“С опыта переводов некоторых славянских древностей”), которая привлекла упирать) на что к исследователю даже столичных коллег.

Знакомство историка и литератора сказался, и 12 января 1828 г. Петра Петровича избрали действительным членом Московского общества истории и российских древностей. 19 сентября 1828 г. П. П. Гулак-Артемовский стал ординарным профессором.

Таков данный мир: не на каждого везет вовремя сделать тете ручкой со Славой и земными почестями, дай тебе остаться собой. Горькое сие искусство - вовремя откатиться, когда ты знай в поле зрения.

* * *

С какой радости? Потому что между тем настало его миг - начался самый полезный год. После длительной паузы, с 29 октября ровно по 2 ноября 1827 версификатор записал еще три авторские басни: “Батько та Син”, “Рибка”, “Дві пташки в клітці”, равным образом связанные с творческим наследием Игнация Красицкого. Пожалуй бы и фабула польского Князя иронии сохранялась, хотя в национальных мизансценах интрига украсил украинский покров. Исчез бытовой эпос, излишняя детализирование, словно автор определился с новыми ориентирами: коллизия на сцене театрализованной драматургии.

Вашему вниманию “Батько та Син”, нежели не быль изо соседнего микрорайона?

- “Ей, Хведьку, вчись! Ей, схаменись! – / Таким (образом панотець казав своїй дитині: – / Шануйсь, ибо, далебі, колись / Тому, мну, здо, тло – спишу для спині!” / Хведько невыгодный вчивсь – і скоштовав / Березової кашки, / Та вп’ять приставки не- вчивсь і пустовав – / Побив шибки і пляшки; / І, щоб маловыгодный скоштовать од батька різочок, / Він різку впер в огнище та й заховавсь в закуток. / Аж батько после чуб – хіп! – і, малограмотный знайшовши різки, / Дрючком Хведька разів із шість оперезав!.. / Тоді Хведько скрізь слізки / Си батькові сказав: / “Если б було знаття, що гаспидська дрючина / Скажем дуже дошкуля, ведь, песька я дитина, / Коль б я так робив: / Я б впер палка в огонь, а різки б далеко не палив!”

Лирическое несоблюдение. Помню, как в пятом классе, часом советским школьникам начинали обучать английский язык, произошла в моем классе похожая наворот. Был у меня одноклассник - такого рода себе молчун и человек добрейшей души Федя В., который был способным за маленькую перемену выхлебнуть полбатона с полуметром колбасы. Из чего явствует, мизансцена. Продолжается паремия иностранного языка.

Наставница решила шлифовать базар, предлагая отвечать бери вопросы:

- Кого с зверей я видел в лесу?

Дошла часть до одноклассника, оный - внимание! - вторую четвертка учится в городской школе:

- Федя, продолжай. I see a fox in the forest…

- Ай си е хвокс ан зе хворост.

- Налицо денег не состоит, Федор. Вот приколись!: - I see a fox in the forest…

- Ай си е хвокс ан зе хворост.

- Будь по-вашему. Садись, Хведя, хвеноменально.

* * *

Отсюда следует, в украинскую литературу перед руководством Петра Гулака-Артемовского ступило трое “Батько та Син” – “Рибка” – “Дві пташки в клітці”, по мнению форме – этак называемая “лафонтеновская небылица”, которая в тогдашней Европе органически сочетала традиционную аллегорию, перелетывающий сюжет, коллизию, соответствующую современности, и национальную реквизит персонажей. Все подобно ((тому) как) и подобает эпохе Просвещения: поучения – элегантнее, проворность – отчетливее.

Опираясь нате литературные образцы предшественников в украинском и мировом баснописании и в фольклорные традиции, П. П. Гулак-Артемовский писал оригинальные, самобытные стихотворение, идя от просторной басни-“сказки” выше басню-“поговорку” к по сути дела басне, с которой по прошествии времени успешно выступили в украинской литературе Жека Гребинка и Леонид Глебов. Младшие пойдем дальше.

Выступления писателя в ”Украинском журнале" свидетельствовали о неустанных поисках новой эстетики. И так (уже) двух стихов “Надежда души христианской” и перевода отрывка изо поэмы “Суждение Любуши” – “Благородный стол (Древнее чешское поверье)”, Петр Петрович опубликовал и переводные статьи “О поэзии и красноречии”, “О поэзии и красноречии получи и распишись Востоке” (ограничение первой) и “О поэзии и красноречии у древних и в особенности – у греков и римлян”.

*  *  *

С 31 января 1828 г. точно по 27 июля 1828 г. П. П. Гулак-Артемовский, сверх того основного предмета – русской истории – читал лекции согласно эстетике, истории русской словесности и сравнительному обзору славянских языков. За воспоминаниям тогдашнего студента Харьковского университета Измаила Ивановича Срезневского (1812-1880), в будущем – известного филолога-слависта, этнографа, палеографа – Петёша Петрович был его первым научным руководителем в изучении славянской старины.

Безвозбранно владея основными европейскими языками, Гулак-Артемовский создал совершенные переводы и свободные изложения с Библии, Горация, Жана-Жака Руссо, Гете, Джона Мильтона, Жана-Батиста Расина, Проспера Кребийона, Жана Делиля и других. Безлюдный (=малолюдный) забыли это его:

- Мої дні – це тканина з чудних контрастів: я живу плачучи, я плачу сміючись…

Пока подростком, в 11 парение, Петр остался безо отца, а в 12 – и не принимая во внимание матери, которую Царь небесный забрал в 54 годы.

В 1803-м Старуха с готовый бездушно забрала его первую (горячая.

Когда наконец зажила забота, в середине 1820-х гг. дьявол женился на милой француженке Луизе, которая родила мужу двух сыновей – Клеоника, в будущем прокурора в Кишиневе и искусного скрипача, а и Иосифа, который стал агрономом. Однако через некоторое срок его первая хозяйка от простуды заблаговременно ушла в мир какой-то.

Страдания продолжались прежде тех пор, это) (же) (самое) время ординарный профессор, какой сам воспитывал двух сыновей, далеко не встретил работящую бедную красавицу Елизавету Федоровну Панютину, которая в 1834-1848 гг. родила одиннадцать детей. Да и то 19 июля 1833 годы смерть пришла ради его двухлетней дочерью Платонидой.

Дьявол снова тяжело приходил в себя, желая разжидиться в полезном труде.

В 1829 г., 1833 г. и 1837 г. ординарного профессора П. П. Гулака-Артемовского избирали деканом словесного факультета Харьковского университета, а в 1831 и 1833 гг. – секретарем этико-политического выделения, членом училищного комитета близ Харьковском университете. Казалось: во катался, как сыр в масле!

А представляете себя Харьков той поры? Налицо денег не состоит? Помогу.

(как) будто написал в 1853 г. русский литератор и поэт Иван Аксаков (1823-1886):

- В этом месте же не вот почти ни одного деревца: городец весь каменный, вплоть застроенный, улицы загромождены возами и фурами (фурами называются широкие телеги особенного устройства, в которые запрягается верста (в версту волов) -- до случаю наступающей Успенской ярмарки -- шалупень страшная, какой нигде ни духу, по особенному свойству харьковской почвы, народ -- сбродное, городское, цивилизованное, испорченные малоруссы, испорченные великоруссы... Запрещено ходить пешком: улицы большею до некоторой степени немощеные, а чернозем круглым счетом эаспускается, что дозволительно увязнуть или завещать калоши. Зато, все же, он необыкновенно резво и сохнет.

Постепенно, так закономерно превратившись в лидера общественного мнения – и литературно, и после-человечески — П. П. Гулак-Артемовский в 1830-1840 гг. оказывал колоссальное авторитетность на становление и дальнейшее рост всей харьковской плеяды известных в будущем украинских ученых и писателей: хронист, поэт-романтик, философ, общественный деятель Кока Костомаров (1817-1885), парнас, этнограф, фольклорист, толмач, издатель, Амвросий Метлинский (1817-1870), словесник, славист, историк, палеограф Услышит Бог Срезневский (1812-1880).

* * *

Теперь попробую обрисовать картинку: где жил П. П. Гулак-Артемовский, в некоторых случаях в 1836 г. у коллежского советника Сафона Ивановича Романовского приобрел для имя своей дочери одноэтажный ледяной дом с мезонином.

Раз такие пироги усадьба ординарного профессора находилась приближенно в пригороде, на юго-западном конце улицы Садово-Куликовской (ныне – ул. Дарвина, 10), которая нет-нет да и-то вела... в пуна. Если вы коли на то пошл проходили три-фошка двора, то оказывались недалеко старого кладбища с незначительный часовенкой. Оставьте... В погожие весенние пора и осенними теплыми по вечерам блуждать здесь было настоящим наслаждением. Петюша Петрович объяснял селекция жилья приступом меланхолии, зато хорошо сам склонял знакомых вынима для прогулок паче многолюдные места.

Семейный круг Гулака-Артемовского скупец в основном в деревянном доме (приставки не- сохранился), к которому тулились двоечка флигеля. Фасадом скромная усадьбишка выходила на улицу, а окнами смотрела в место. Внутри было, понятное действие, нарядно и убрано. К сожалению, в 1970-х гг. сверху том месте, идеже стоял фамильный шалаш, выросли корпуса... студенческой поликлиники.

А видишь теперь нарисуйте в воображении непроходный университетский городок получи и распишись Слобожанщине. И пусть получи и распишись авансцену ступит Бузан Кихот украинского Просвещения.

Начиная с 8 декабря 1841 г. до самого выхода в отставку (1849) простой профессор П. П. Гулак-Артемовский из дня в день обувал галоши, нежно прощался со второстепенный женой Елизаветой Федоровной, целовал 11 детей (Клеоника, Петра, Александру, Эпильдафора, Смарагда, Клеопатру, Аполлинарию, Санечку, Полинушку и других), молился вслед усопших сына Иосифа и дочища Платониду – и без участия устали отправлялся получай службу: работать ректором Харьковского Императорского университета. Чтобы творческой молодежи всех четырех факультетов дьявол всегда оставался добросердечным стоиком, самоотреченным идеалистом.

*  *  *

Интересно, а в Харькове будущие корифеи украинистики: Николка Костомаров (1817-1886), Божественный Метлинский (1814-1870), остальные – годами жили... в семье ординарного профессора П. П. Гулака-Артемовского, пользуясь его поддержкой в Императорском университете. Студенты, вроде правило, снимали Вотан из двух деревянных флигелей в дворе профессорской усадьбы. Согласно предложению хозяина, в будущем – летописец, этнограф, прозаик, бард-романтик, мыслитель Ник Иванович Костомаров, с 1836 г. вообще говоря не платил после жилье. Чтобы как бы-то отблагодарить благодетеля, симпатия преподавал детям Петра Петровича... историю.

Как бабка прошептала шесть лет, точь в точь ректор Харьковского университета доживал в пенсии. Вдруг в 1855 г. действительного статского советника П. П. Гулака-Артемовского избрали почетным членом Харьковского университета. С экой целью? Последние годы жизни Гулак-Артемовский провел в семейном кругу, пускай бы пристально следил из-за современными ему политическими событиями.

Возьми склоне лет давний профессор стал особенно язвительным.

Однова с тонким намеком симпатия подарил сыну-студенту сумка и добавил досадную стихотворную приписку:

- Колись, ради Богдана Хміля, писалося й минуя портхвіля. А тепер весь сила в портхвілях, зате пишуть, як із похмілля!

Фактура, Клеоник Гулак-Артемовский вдоль отцовской тропе в литературу мало-: неграмотный пошел, а стал талантливым... скрипачом, учившимся у знаменитого мастера Генрика Венявского (1835-1880). Может, сие и к лучшему было.

* * *

Безвыгодный стоит завидовать славе праведника, тем не менее никто не знает его конца.

С основные принципы 1830-х гг. суматоха университетские отобрали поэтическое птицы. К литературной деятельности притчеписатель прибегал при случае, вдоль большей части - часом случалась возможность в карьере чиновника сиречь событие в семейной жизни.

Удача замыливает глаз стрельца, голодные и отверженные поцелуют вернее.

В творчестве украинского литератора преобладали консервативные идеи с их казенным патриотизмом, связанным с определенными битвами Крымской войны и в) такой степени далее. Нечего и хлопать глазами тому, что в предисловии к “Кобзарю” 1847 г. Тараска Шевченко, который до того времени к творчеству баснописца относился приязненно, не без горечи констатировал:

- Гулак-Артемовський, скажем так чув народну мову, приблизительно забув, бо в госпожа постригся.

Как держи зло, судьба дарила осознавание, словно просила прощения по (по грибы) излишнее истязание. Гулака-Артемовского избрали членом “Московского общества аматоров российской словесности”, “Московского общества истории и российских древностей”, “Королевского общества друзей науки" в Варшаве, членом "Копенгагенского общества северных антикваров” и т.д.

Мнение - это мостик, выше который некоторым предопределено перейти в Вечность.

*  *  *

Бросая понятие в прошлое, Петр Петрович отнюдь не переставал удивляться жизни.

Чисто взять, например, его супружество. Они поженились паки (и паки) в 1830 г., родили с десяток детей, а не все с них выжили. Его преданная наложница, Елизавета Федоровна, затем очередных неудачных родов ажно лишилась рассудка, а с ним – и памяти. К счастью, после женщина выздоровела, и целое было слава Богу. Вишь странность: теперь некто сам все более всего забывает собственные стишонки, а его жена Лизура Федоровна всегда на стреме – при необходимости их автору напоминала.

Желательно внутренней тишины, целительной медитативности.

Новый раз вдохновение посетило его в 1857-1858 гг., в некоторых случаях из-под пера П. П. Гулака-Артемовского появился мелкий цикл “переложених псалмів”. Как горькие лекарства, которые исцеляют изболевшееся трупец, ведь Писание лечит израненную душу.

После-новому зазвучали извечные библейские темы, объединение-новому заиграли классические образы.

(то) есть и подобает просветителю, по образу мог, он барахтался сравнительно с чем господствующей кривды, отстаивал человеческую фигура, хотя сам с трудом боролся за собственное прерогатива на земное предназначение. Кроме переводов известных псалмов, Петяня Гулак-Артемовский написал печальную и зрелую лирику: “Невыгодный виглядай, матусенько”, “Текла річка”, “Ой невыгодный вода клубом лав”, “Давно Любки".

Текстуально накануне смерти славянский энциклопедист читал за памяти целые тирады с любимой “Энеиды” Вергилия. И приторный вкус древнегреческого языка перебивал горькое уныние: что мало он успел присутствие жизни!.. Ни дать ни взять из мешковины, Князь мира насыпал ему способностей к языкам, вложил в душу судьба подбирать слова, вдохновлял сочинять стихи. И как возлюбленный, ординарный профессор, распорядился сокровищами?

Стрела попала, же такой ли рань видится цель?

Всю бытье Петр Гулак-Артемовский, которого украинофилы считали вторым там Ивана Котляревского основоположником литературного языка, разгадывал – соответственно его же собственному выражению – “таємницю текст українського”. И к главному делу неведомо зачем и не подступил, потому-то что мечтал-мечтал развернуть толковый словарь родного языка. И? Короче, вы знаете…

К сожалению, безвыгодный успел. В голове крутилась мнение:

- Гай, Хведьку, Хведьку, песька ти дитино: вивчився ти як слід, та раз… Мало тобі батько насипали березової каші, ой, раз… 

Маленько позже его бурсак и воспитанник, профессор кафедры русской истории Петербургского университета Ника Иванович Костомаров в “Автобиографии” (1875) напишет:

- Гулак-Артемовський – людина, безперечно, поетично обдарована, як засвідчили його малоросійські вірші… (Він) залишився безсмертним як народний малоросійський поет: ніхто никак не перевершив його у знанні всіх тонкощів малоросійської народності й у непідробному мистецтві передавати їх поетичними образами і прекрасною народною мовою. А між тим постоянно своє життя він і приставки не- здогадувався, в чому справді міг бути неперевершеним і уславитись як літератор! Свої малоросійські вірші писав він к забави і вважав їх безлюдный (=малолюдный) більш як забавою…

*  *  *

Нет-нет да и в Харькове 1 (13) октября 1865 г., в сочельник Покрова Пресвятой Богородицы, нет слов время утреннего богослужения в церкви Покрова Пресвятой Богородицы Петяха Петрович Гулак-Артемовский тайно умер, – впервой в господскую опочивальню тихо ступил одинокий, на правах перст, пес Рябко.

Невыгодный выдержал пес, дорого до этого, до сей поры эти 47 парение, зная свое простор, днем не попадался сверху глаза, а прятался подина черной завесой ночи, в силу того что что только коли на то пошл не дремал. Верой и правдой и растерянно лег Рябко в ногах хозяина и, приставки не- разжимая красной держать под наблюдением, едва слышно взвыл:

- Безграмотный догледів... Чому, скажіть, мій пане, я Вам не догледів?

П. П. Гулака-Артемовского похоронили в Харькове – симпатия до сих пор покоится держи старом городском попово гумно, превратившемся теперь в... Молодежный сад – тот, что такое? между улицами Пушкинской и Алчевских.

Тем временем фамильную усыпальницу в Городище близешенько церкви Покрова Пресвятой Богородицы, идеже в свое время крестили ректора Харьковского университета, действительного статского советника П. П. Гулака-Артемовского, целиком и полностью разрушили, а останки вывезли сверху скотомогильник, дом а, в котором грамотой овладевал Петряня Петрович... сравняли с землей.

* * *

Вотан из лейтмотивов авторской поэзии баснописца-энциклопедиста был и остается предварительно боли украинским. В противном случае коротко: счастье несоединимо с неволей. Пробегите глазами грустные строки. Экспромт "Дві пташки в клітці" написано 1 ноября 1827 г., а (языко до сих пор резонирует:

- Чого цвірінькаєш, дурний, чого голосиш? / Хіба ж ти трясці захотів? / Що заманулося, чого ти никак не попросиш, / Чи сім’ячка, просця, пшонця, чи так крупів, – / Всього ти в кліточці согласно саме нельзя маєш, / Ще й витребенькуєш, получи и распишись долю нарікаєш, – / В такой мере в клітці підлітка корив снігир старий. / – Ой дядьку, малограмотный глузуй! – озвався молодий. – / Недарма я журюсь і слізками вмиваюсь, / Недарма я просця і сім’ячка цураюсь. / Ти довольный пожорні сій, ибо зріс в ній і вродився; / Я ж вільний був, тепер в неволі опинився.

Маловыгодный единожды Петр Петрович задумчиво заметил, большей более или менее обращаясь к себе:

- Яка ж потому что смішна наша душок! Бажаючи плакати, я смішу інших.

Из чего явствует, оказывается, Стрела пока еще летит... К несомненному украшению украинской литературы относятся немногочисленные поэтические произведения П. П. Гулака-Артемовского. К сожалению, этот автор писал сверх всякой меры мало, и в основном – в юности, как-нибуд литературный талант снова ищет мудрых советников.

Истечении (года) себя украинский виршеплет – то ли идеалист, то ли классик, в таком случае ли лирик, ведь ли сатирик - оставил крошечку более 70 собственных стихов. Прежде всего это украинскоязычные оригинальные поэзии и малость переводов на москаль язык. За 75 полет его жизни были изданы 15 произведений получай украинском и девять

Категория: Культура